Пленника поместили в пустой амбар и выставили охрану. Когда его снимали с лошади он очнулся, но с перепугу не понял где он и что происходит. Решили дать ему время прийти в себя.

Куми развернул бурную деятельность. Мать, которая сначала не поверила в его идею, а согласилась на неё лишь потому, что решила – лучше хоть что-то делать, чем просто страдать от бессилия – постепенно начала заражаться его энтузиазмом. Мину постоянно дёргали разбираться с теми, кто не хотел отдавать своё железо, столь нужное для стройки. Парочку человек пришлось даже выпороть, невзирая на былые заслуги. Мать лично распорядилась, и дело пошло быстрее.

Ещё размещали пленника в амбаре, а уже поскакали гонцы к кузнецам, везя рисунки деталей, которые будут нужны при строительстве. К вечеру был готов проект, но работа по заглублению кронштейнов в тело скалы началась раньше.

Мать распорядилась в несколько раз увеличить охрану и разведку с внешней стороны перевала, чтобы мастера могли работать и ночью, при свете костров. Возле перевала соорудили полевую кухню, привезли продукты, сено, так, что рабочие ели и спали прямо там, по сменам. Звон молотов из кузниц звучал непрерывно и даже как-то остервенело. Телеги сновали туда-сюда. Казалось, что все жители их долины собрались возле перевала и, так или иначе, участвовали в происходящем.

Мать, глядя на всё это, думала, что сейчас разворачивается решающая битва за выживание их народа. Она будет ни тогда, когда полчища варваров нападут, а именно сейчас, когда они бросили все ресурсы на возведение этой стены перегораживающей перевал. И от успеха этой стройки зависит то, будут они собирать следующий урожай, или уже нет. Ещё она думала о том, что если это сработает, то она будет всю жизнь корить себя за то, что это не было сделано раньше. Ведь тогда, можно было бы сохранить много жизней её дочерей, погибших ночью…

На закате она решила проведать и допросить пленника. Тот забился в угол и выглядел испуганным. Но, как только она дошла до середины амбара, вдруг вскочил и с рычанием бросился на неё. Но был отправлен обратно точным и сильным ударом ногой в грудь. Упав, заскулил как собака и зарычал.

Одна из охранниц принесла табурет, Мать уселась на него и стала разглядывать пленника. Выдержав паузу, сказала:

– Я вижу по тебе, что ты родился не здесь, ты из внешнего мира, тебя привезли сверху. Значит, ты вырос в цивилизованном обществе. Почему же ты ведёшь себя как животное?

Пленник неожиданно резко сел, трезво взглянул на неё и сказал:

– У нас так принято. Многие, кто давно здесь и умудрился до сих пор выживать, на самом деле одичали. А новички, копируют их модель поведения, считая, что в этом секрет успеха.

– Успеха? – Мать усмехнулась.

– Выжить, это тоже успех. Смертность у нас очень высокая. Опасный мир.

– Да уж! Зачем вы пришли сюда?

– Шутишь? Ваша долина – это рай! Об этом легенды ходят! Еда, женщины и беззаботная жизнь! Только вот взять всё это трудно…

– Если бы у вас получилось сюда войти, рай быстро бы закончился, вы бы уничтожили тут всё!

– Да, но многие бы успели вкусить удовольствий, а в нашей беспросветной жизни, только ради этого и стоит страдать. Какая-никакая цель.

– Кто вас ведёт? – задала, наконец, Мать свой главный вопрос.

Но для пленника он тоже был видно главным, потому что он сразу насупился и замолчал.

– Какой смысл скрывать? – удивилась Мать.

– Мне не поздоровится, если я скажу, – искренне сказал пленник.

– Думаю, тебе не поздоровится, если ты не скажешь.

Он посмотрел ей прямо в глаза.

– А, впрочем, и правда, какая разница? Кто будет выяснять мою судьбу, и кому и что я рассказал? Когда они прорвутся, всем будет не до этого.

– Если прорвутся, если.

– Нет, когда. Уже прорвались. Это была пробная атака, на успех даже не рассчитывали. Но у них получилось.

– Они все умерли, вы послали их на убой.

– Желающих было хоть отбавляй. Если бы они победили, то им достались бы все сливки. И на следующий штурм от желающих идти впереди, нет отбоя.

– Когда он, этот штурм? – спросила Мать осторожно.

– А это знает только наш Король!

– Король?

– Да, Король! Великий человек, хотя и больной на всю голову, конечно. У другого бы не получилось объединить все племена и банды.

– А знаешь что интересно? То, что его власть держится только на идеи нападения на нас, а потом, независимо от результата, она закончится. Либо потому что вы добьётесь своего, либо потому что не добьётесь.

– Всем плевать, всё идет, как идёт. Сейчас у нас есть цель.

– Что ещё ты можешь интересного мне сказать, чтобы заплатить за свою жизнь? Чтобы тебя пока не убивали?

Пленник пожал плечами.

– Не знаю. Вы даже не спросили, как меня зовут. Как я здесь оказался. Обычно все допросы в моей жизни начинались с этого. Сначала шло установление доверительных отношений…

– Мне это не интересно.

Сказала Мать, встала и вышла из амбара.

Глава 11

– Ой, девочка, – сказал Папаша, – одной фразой, ты очень усложнила мне жизнь.

– Да? И чем же? – осторожно спросила Лиана.

– Разве непонятно? До этого я был ничем не связан, а теперь мне придётся учитывать твою родословную…

– Это хорошо или плохо? – всё так же осторожно, словно идя по минному полю, спросила Лиана.

– И то, и то… ладно, слушай. Когда ты начала говорить про цену, у меня мелькнула одна мысль, предложить вам довольно опасную миссию, и если бы вы справились, то считать долг оплаченным.

– Но?

– Но миссия эта не просто опасная, она самоубийственная. Если бы это было не так, то мы бы сами уже давно разобрались. Проблема в том, что я не могу отправить туда, на верную смерь, дочь таких уважаемых людей, которыми без сомнения являются твои предки. Ну и самая главная заковыка в том, что я-то, может, и не хочу тебя туда отправлять, но уверен, что ты сама туда отправишься.

– Потому что дед с отцом отправились как раз туда?

– Именно! Я их туда не посылал, это их личный, осознанный выбор. Ну, вернее, выбор твоего деда, а отец последовал за ним. Дальнейшая их судьба неизвестна. Учитывая все сложности, боюсь что их, возможно, уже и нет в живых.

– И что же это за место такое? – сдержанно спросила Лиана. Было видно, что она контролирует себя из последних сил. Сёма, видя это, взял её за руку.

– Непростая ситуация, – тоже заметив её состояние, сказал Папаша, – но может статься, что они ещё и живы, как знать.

Папаша задумался, постукивая ручкой по столу. Все ждали.

– Видишь ли, Лиана, – начал, наконец, он, – та проблема, которую мы никак не можем решить, она не несёт для нас никакой практической пользы или выгоды. Но это решение требуется в целях высшей справедливости.

Папаша встал и подошёл к левой стене своего кабинета, часть которой закрывала лёгкая шторка. Он отдёрнул её в сторону. Там они увидели карту тюрьмы, примерно такую же, которую они рассматривали на Левиафане, но исполненную на бумаге. Те же два полушария с проливом посередине.

– Это «Тюрьма», – торжественно начал Папаша, – вот это, – он положил ладонь на левое полушарие, – наша половина, где мы сейчас находимся, или как её называют: мужская. Это территория порядка. Вот это, – он положил ладонь на правое полушарие, – женская часть, это территория хаоса и анархии.

Лиана хмыкнула.

– Не стоит воспринимать это буквально, я называю их мужской и женской в соответствии с замыслом тех, кто это всё устроил. Сейчас это уже не так, разумеется.

– И как же вам удалось это изменить? Вы что, с ними договорились? – Сёма указал глазами наверх.

– Нет, конечно. Но мы сумели взять это под контроль. Они завозят заключённых в одни и те же места. Это оборудованные посадочные площадки, и мы контролируем их на обеих частях тюрьмы. Это та небольшая часть женского острова, которую мы можем себе позволить контролировать.